I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева

• Едите сладкое только утром? Диета.

• Вечером не разрешаете себе кашу? Диета.

• Едите торт только из овсяной муки (если вообще торты едите)? Диета.

• Попеременно объедаетесь на «здоровом образе жизни» – вы объедаетесь на диете.

• Считаете калории и включаете в лимит «правильную еду» – вы на диете, вы ограничиваете приход энергии.

• Выбираете из меню кафе не то, что, возможно, реально хотите, а что кажется более полезным? Диета.

• Употребляете сахзам, так как сахар вреден? Сахзам суперполезен? Вы ограничиваете калории из сахара. Вы на диете.

Сейчас это мейнстрим (преобладающее направление), на котором многие худеют и просто «живут». Я не собираюсь прятать то, что я сама очень «удачно» влилась в этот поток и не видела того, о чём писала выше – каждое правило я свято соблюдала и верила в пэпэ, как в восьмое чудо света.

ПП в понимании инстаграмных блоггеров – это [диетный] образ жизни. Хватит себе ездить по ушам. Посмотрите, как люди едят без фуд-блоггерства. Те ИП-шки (ужасное название, но в ходу), которые «поддерживают фигуру» или худеют, всё ещё находятся в режиме, и заявление «я избавилась от пищевой зависимости» – ложь самому себе в первую очередь и вообще «кривая» фраза.

*

Примерно в период с лета 2015 года я начала осознавать, что я нахожусь в некотором заточении, в тюрьме, которую я построила себе сама. Мне было всё обиднее, с каждым днём я сильнее и сильнее страдала. «Да, конечно, ради фигуры так нужно делать пожизненно! Но почему только я об этом думаю?!»

Иногда я попадаю на профили «не пэпэ-еду я ем по чуть-чуть и в КБЖУ вписываю», а там и так калорий кот наплакал. Я вспомнила, что я делала так же. Сначала мне было увлекательно, а потом я даже почувствовала некую ущербность. «Почему никто не следит за уровнем голода и ест сладкое, не думая? Тогда почему мне его надо вписывать и „кайфовать с каждой крошки“? Почему я жду утра для шоколадки, а брат нет? Почему моё сладкое должно быть „в рамках калорийности“, а у других нет?» Даже сейчас вспоминаю, и мне жутко мерзко становится от этого глупого издевательства над собой.

*

Я оставалась у Андрея, а потом с утра готовила суперполезный завтрак (ведь мы теперь оба «правильные»). Было так: я вставала, с огромной гордостью шла на кухню, хотя муж просил «просто поваляться». «Какое валяться?! Еда ждёт!» Я варила овсянку, кидала в Андрееву тарелку каши невзвешенные горсти кураги, чернослива, орехов («Ему-то зачем граммы еды знать? Положу побольше»), звала его есть. Он без особого энтузиазма это съедал. Ну, каша и каша. Я же не понимала: «Завтрак – это же самый главный приём пищи! Что, не вкусно?! Овсянка – это же обалденная еда! Наконец-то ты перестал есть свои бутерброды!»

Было лето, поэтому светало очень рано. Андрей вставал в 5—6 утра и перед работой бегал или шёл в зал. Ему давалось это легко, вероятно, потому, что, он знал, что это не навсегда, а так, интерес взял. Но я посчитала, что всё, до конца жизни теперь мы с ним будем бешеными ЗОЖниками – мечта сбылась. Я написала Андрею план питания, с которым он должен был набрать вес, безумно этим гордилась и иногда думала, а не во сне ли я.

*

Однажды я вела урок по «Skype» и мне пришло сообщение от Андрея с фотографией куска арбуза: «Смотри, что мы сегодня едим на работе! :))» Думаю, я позеленела от злости прямо перед ученицей. После урока я написала ему сообщение, полное ярости: «Какого чёрта ты так делаешь?? Я тебе план питания писала для чего?! Тебе так сложно соблюдать, что я прошу? Блин, ну и ешь, что тебе надо, раз не можешь делать, как положено! Я тебе прописывала в рационе арбуз что ли после обеда?! НЕТ!!! Что ты творишь??? Ты ценишь вообще, что я делаю?! Умный такой, разбираешься, я смотрю, во всём этом?!»

Он ответил, что уже съел этот кусок, и, если меня это так нервирует, то он больше не будет отступать от плана (=просто не будет показывать мне, что съел «мимо расписания»).

Когда прошло минут 10, меня как будто стукнули по голове – я очнулась. «Настя, что ты несла вообще? Он арбуз поел, ты совсем дура?! Что ты пристала к нему? Ты не ешь ни черта, вот и успокойся. Он тут причём? Не трогай его! Извинись немедленно!» Я сразу же написала ему и попросила прощения. Мне впервые стало стыдно за свои нравоучения, которые длились годами.

*

Мы всё гуляли с шагомером по 2 часа несколько раз в неделю. После рабочего дня Андрей приезжал ко мне (хотя и уставал после офиса), и я просила его «пройтись до Чертановской». И мы шли. После работы он хотел есть, но его «план питания» всегда «съезжал», так как я ему прописывала кашу и мясо, а он их не готовил или вовсе забывал, что у него вообще какой-то план существует.

Вместо невозможных на улице каши с мясом я «прописывала» ему (взрослому мужику!) пачку творога и хлебцы на ужин. Мы покупали это и ели. Я так радовалась, говорила: «Ну, вот, вкусно же?! Не то что твоя жирная еда, пельмени, картошка, фу». Он говорил: «Ну, да» – и сидел, ел сухой творог. Потому что, если бы что-то пошло не так, у меня бы началась истерика, я бы испортила весь вечер, ушла домой и «дула губы» неделю.

Мы могли сидеть вечером на детской площадке, жевать на пару творог, запивать его водой. Андрею разрешалось есть 5%-ный, а мне, конечно, нет. Я думала: «Так романтично! Лето, почти ночь, сидим на лавке, едим одно и то же, он меня понимает наконец-то, всегда бы так время проводить».

Андрей очень скучал по мне и не знал больше вариантов меня увидеть. Он соглашался на мои «условия», ему было неважно, что есть и где видеться: в кино, кафе или пока мы идём до Чертановской с шагомерным приложением.

Спустя месяц он бросил все «рамки» и сказал мне, что он ненавидел кашу по утрам, кухонные весы ему вообще не особо и были нужны, как и не требовался план питания, который я ему с любовью до калории расписывала. Он просто это делал, чтобы быть ближе ко мне и лучшее понять почему я такая, как мне так живётся несколько лет, что я чувствую. Но, к огромному счастью, он не предрасположен к ОРПП, поэтому он с лёгкостью оставил свой «режим».